void

Много говорят о т.н. “национальных чертах характера”. Например: русские медленно запрягают, но быстро ездят. Англичане любят чай, а французы – воспеватели любви.

Подумал вот что. В генах темперамент передаваться, конечно, не может. Воспитание важно, но вносимые им изменения не так глубоки. Среда, в которой человек растёт – вот что играет решающую роль. Но это ещё не всё.

Быть может, это язык формирует наше сознание? Ведь языки столь различны; у каждого своя логика, свои законы. И в то же время, язык внедряется к нам в голову очень глубоко: мы думаем на нём, мы навсегда сопоставляем каждому понятию связанные с ним слова. Законы языка влияют на наше мышление.

Мы говорим: “зло”, и имеем в виду негативную оценку действия. Мы говорим: “злой”, а это уже “рассерженый”. Эти два понятия неразрывно связаны в нашей голове исключительно благодаря языку. У американцев, например, “зло” – это “evil”, а “злой” – “angry”, “mad”. В то же время “mad” – это “сумасшедший”, поэтому у американцев связи совсем другие. И таких примеров множество!

Ещё любопытнее логика языков. Построение фраз. Английский, с его важностью порядка слов и уймой условностей; японский с направленными тире “wa” и “ga”, глаголами в концах предложений; русский, где слова коверкаются и трансформируются как грани кубика Рубика. Поначалу на чужом языке разговаривать трудно: он неудобен, непривычен. Научиться языку значит научиться думать как носитель языка. Не “думать на языке” – думать по его законам. Говорить “Watashi ga anata no soba ni iku” (“Я <- тобой вместе с пойду”) вместо “Watashi iku soba anata” (частички расставить по настроению).

Быть может, это и формирует наш образ мышления?

Однажды во сне я сладко потянулся, и проснулся оттого, что мне внезапно свело ногу. Врагу не пожелаю.

Однажды я проснулся, когда перекатился с кровати на пол. Как в анекдоте, “поскольку в шубе был я”.

Не люблю будильник. Специально завожу его на 6-40, затем на 7-00, далее со всеми остановками – 7-15, 7-30, 7-45 и, наконец, “ой, &#%!!! уже восемь!!” 8-00. Иногда будильник не звонит. Вероятно, на одной из остановок я плохо его перезаряжаю. В результате мне снятся прекрасные сны, в которых не надо никуда идти, и вставать тоже не надо, и пищать эта отвратительная тварь больше не будет… и вот тут-то сквозь сон прогрызается совесть, а также глубокий житейский опыт, который утверждает – надолго от тебя ни за что не отстанут, а раз никто так подозрительно долго не лезет, значит полным ходом идёт подготовка к заднице особо крупного размера. Я продираю глаза, смотрю на часы (ожидая там увидеть, разумеется, 7-45), нахожу цифру 11, и долго огорчённо рассказываю будильнику, что я о нём думаю.

Сколько бы я не спал, если я встаю позже полудня, чувствую я себя плохо. А если я ложусь раньше 23, я просыпаюсь посередь ночи с твёрдой уверенностью: новый день настал. Как бы мне не хотелось спать, больше я не засну. Ещё хуже лечь спать среди дня. Ужасное, воистину ужасное состояние меня, проснувшегося вечером. Похмелье по сравнению с этим – мелочь, пустяк.