Фантасты напророчили много всего; что-то вполне реально, другое – маловероятно, а третье и вовсе небывало по нынешним меркам. Но думая о фантастическом будущем, мы в первую очередь вспоминаем полёты к звёздам и другие миры.
Любопытно вот что. Пока нет никаких оснований полагать, что полёты к звёздам однажды станут возможным. Это не вопрос времени. Дело не в том, сто или двести лет мы потратим. Ещё не факт, что космос вообще когда-либо будет нашим.
Нынешняя физика очень жестока к мечтателям. Скорость света – черепашья по космическим меркам, до центра галактики на ней лететь десятки тысяч лет. Но чтобы разогнаться даже до черепашьих скоростей, требуется чудовищная энергия, которую неоткуда взять. Мы дистрофики по космическим меркам: с трудом запускаем корабли в космос и разгоняемся от притяжения планет, экономя, как нищие, последнюю энергетическую копейку. Мы дрожим над скоростями, которые, мечтай мы о звёздах, не были бы для нас даже разменной монетой.
Вся надежда на то, что (неожиданно)…
Иными словами, мечта о звёздах – это пока лишь надежда на авось.
Совсем другое – вечная жизнь и здоровье. Ещё неизвестно, полетим ли мы в космос или нет, но совершенно точно человек однажды будет бессмертен. Здесь нет никаких принципиальных проблем. Весь наш организм доступен для исследования. Крохотное – не огромное; точность приборов растёт, и повышать её можно ещё долго. Понимание человеческого устройства – это просто вопрос времени. Поэтому рано или поздно победят и болезни, и старость, и резервное копирование мозга, и выращивание новых органов.
То есть, человечество сможет предоставить человеку полное и ничем не ограниченное бессмертие. Триста лет спустя, пятьсот ли, но это случится.
А вот в космос мы, может быть, так и не полетим.
Представьте себе: бессмертие, но без полётов в космос. Жить негде, а всем хочется, и главное: все могут.
Утаить секрет нельзя. Технологии будут дешеветь, появятся нелегальные конторы по продлению жизни. И начнётся от противного: умерщевление. Не приносишь пользы обществу – умри. Социально гарантированный срок жизни – разный по странам. Близится твоё тридцатилетие – ты уже сделал что-нибудь великое? Нет? Будешь бегать от комиссии? Напрасно – они сейчас сильны; да и кто тебя укроет – места мало, а жить самому хочется. Поможешь преступнику, завтра умерщевят тебя – дураков нет.
Нации великих писателей, математиков, поэтов, и одновременно великих пауков в центрах паутин, как и во все времена получающих лучшее и с двойным остервенением дерущихся за власть; трагедии теряющих хватку специалистов, достигших потолка гениев, исписавшихся писателей. Всё выше средний уровень, и уже гений борется за место в будущем, а средний человек не надеется на что-либо, кроме своих тридцати лет – и потом коллапс. Критическая масса пауков превысит норму, гениев окажется недостаточно, а тридцатилетняя молодёжь не вытянет, да и не захочет вытягивать всё на своих плечах.
Зачем спасать систему, в которой надо умереть? Ведь можно – крамола – и без системы дожить до восьмидесяти.
И всё начнётся с нуля, за исключением того, что где-то по стране будут раскиданы молодильные яблочки – покинутые лабаратории, дарившие когда-то бессмертие. В хороших руках…
В общем, это будет интересный мир 