– Да отвяжись ты!
– Бз-з-з-з-з…
– Пошёл вон! – слесарь Вася ожесточённо замахал рукой, нагоняя воздух, чтобы отпугнуть комара, – Пошёл! Пошёл!
На минуту показалось, что жужжание стало тише: комар улетел в угол и негромко сверещал оттуда. Облегчённо откинувшись на диванную подушку, Вася вернулся к чтению заляпаной жиром газеты, и тут…
– З-з-з-з…
Комар пошёл на второй заход. Руки Василия заработали, сворачивая газету.
– Жужжишь, сволочь, – яростно прищурился слесарь. Он замер, выжидая. Жужжание становилось всё громче, комар пролетел прямо над ухом, изучил обстановку и опустился на левое плечо. Тут-то он и попался.
– Получи!
Шмяк! Метким ударом Вася расплющил комара в лепёшку.
– Мама, мама…
– Н-не… не смотри, сынок, – пробормотала комариха, белая, как мел. Она обняла ребёнка, пряча его у себя на груди. Там, где только что сидел их отец, теперь было кровавое месиво.
– Мама, папа умер?
– Умер.
– Почему папа умер?
Комариха потерянно посмотрела на пятно крови вдалеке.
– Его убила газета, – ответила она, – Нелепая случайность.
– А почему бог его не защитил? Ты говорила, что бог нас защитит – укоризненно сказал ей комарёнок. Мама-комариха неожиданно всхлипнула.
– Я думала, что защитит, – сказала она дрожащим голосом, – Я надеялась… что он не оставит слуг своих. Мы ведь жужжали ему. Мы жужжали ему больше всех в приходе.
Комарёнок всё-таки высунулся из-под маминого плеча и теперь смотрел вдаль, туда, где кровавым пятном прилип их отец, и где высился силуэт бесконечного в своей мудрости бога.
– Я знаю, – решительно сказала комариха-мать, вытирая слёзы – Видимо, мы недостаточно ревностно служили ему. С этого дня мы будем жужжать в четыре раза больше.
Да-да, я в курсе, что комары не кусаются, кусаются комарихи 