По-моему, только в последние годы, именно с приходом фантастики, книги стали действительно захватывать интерес. До того – возьмите классику: и герои до винтика разобраны, на прилавке разложены только что без бирочек, и слог красив, и тема выбрана достойная, а читаешь через силу, словно картины смотришь в музее кубистов: был бы обезъяной – давно бы ушёл, да вот беда, человек разумный.
А потом подвернётся какой-нибудь дешёвый романчик с главным героем-японским школьником, где на драке драка и всегда в глазах пафос, а в руке дубина, и нельзя отступить потому, что позади родина, и правда остаётся правдой даже если смерть становится смертью – как там у Лукьяненко? – вот именно такое попадётся, и стираешь скупую мужскую слезу, третий час не отрываясь листая страницы. Или деснот попадётся какой-нибудь, или, не дай бог, тора-дора – и бежишь домой вприпрыжку, греясь мыслью о ждущих пятнадцати сериях сладкого, концентрированного счастья. Да что там, любой боевик! Чёрт с Лукьяненко и его пафосом, чёрт с загадками деснота, бог и тысяча ангелов с манящим прекрасным торы-доры, но возьмите любую грошовую писульку из серии “Сталкера” – кто не читал, вообразите себе, – даже её бывает интереснее читать!
Десять лет писал Булгаков “Мастера и Маргариту”, (…узнать, чем у него всё закончилось)
Было и для души! У Булгакова, за десять лет до тех десяти лет, что про “Мастера и Маргариту”, выходили “Записки юного врача” – могу перечитывать бесконечно. У Достоевского, тоже на заре, были “Униженные и оскорблённые” – не так интересно, но всё же гораздо живей его поздних книг. Почему же после стало так пресно? Заскучали от собственных книг?
Или вот прочёл я “Асю” Тургенева. Ладно Булгаков и Достоевский – им, быть может, размах помешал донестись до людей. Но “Ася” – просто дамский романчик, яой одним словом – “ни смысла, ни сути, ни построения”. Жаль было в эту романтическую книженцию добавить жизни, сделать её интересней как-то? Подозреваю, что читали от безысходности – видать, другие сочинители и тем не могли похвастаться, чем Тургенев мог.
То ли дело сейчас! Дня не пройдёт, чтоб не появилось новой зацепочки, тонкой хватающей за душу нотки. Уже совсем грошовая романтика, и то смогут: в середине где-нибудь вставят стеклянную каплю подробностей, замершую с паучком внутри, и вдруг веришь – любят! Бог их знает почему, в такой-то бесцветной книге, но паучок налицо, деталь убедительная – ведь и правда не грех посочувствовать. И сочувствуешь…
Даже у бесталанных выходит – стараются. А вот Тургенев не старался – позор! Может быть, через сто лет все причины и следствия выложат по полочкам, и станет ясно, как именно сочинить, чтоб зрительский зал рыдал в свои мешки с поп-корном, и тогда пересочиняют все возможные книги. Хотя не будет так, будет иначе – настолько привыкнем к нынешней выжимке, что уже и концентрат нам будет пресен, и нынешних писателей будет мой тогдашний аватар ругать, даже и тору-дору прекрасную мою, а хвалить будет супер-мега-концентрат, который нам сейчас покажется просто комедией, а не чувствами.
Что я хотел сказать – я уже забыл.