Где-то там, в загробном мире, где решаются параметры будущего персонажа, собрались сразу несколько душ и порешили: чем играть поодиночке, куда веселее и полезнее идти вместе.
Одна была душой гениального писателя. Другая – великого музыканта. Третья – талантливого художника, четвёртая – именитого психолога. Ну и было ещё несколько душ калибром поменьше, о которых мы не упомянем для краткости.
Все они собрались в кружок, пожали друг другу руки и уговорились делить общее тело. Так им казалось выгодней. В самом деле: у других тел по одному таланту, а у этого будет восемь. Ни минуты времени не будет уходить впустую. Когда великий писатель устаёт – за дело будет браться великий художник. Устанет художник – взамен выступит гений-математик. Ну и так далее.
Ударили души по рукам, выбрали себе тело – и собирались уже отправляться на Землю, как вдруг заметили, что среди них затесалась одна маленькая душа, которая раньше не подавала голоса. (кат)
И маленькая душа стала управлять общим телом так, как ей нравилось. Старшие души вскоре затосковали.
Пожелает великий писатель написать что-нибудь, и стучится наружу: выпусти меня, маленькая душа. А маленькая душа ему: нет, не могу. Устала я. Лучше я пойду чужие книги почитаю.
Захочет художник картину нарисовать, просится: выпусти меня, маленькая душа. А маленькая душа ему: нет, извини. Я не в духе. Лучше я чужое кино посмотрю.
Гения математики маленькая душа и на порог не пускала.
Так тёк год за годом, и постепенно другие люди превзошли во всём нашего героя. Посредственные писатели сочиняли книги, а великий томился в заточенье. Посредственные композиторы творили музыку, а гений страдал без инструмента. И так со всем.
Но маленькая душа была самой обычной человеческой душой и общая участь не миновала её: однажды она влюбилась. И захотелось маленькой душе покорить возлюбленную своими талантами.
Обратилась она к душе великого писателя: помоги мне, великий писатель, напиши книгу – чтоб была живой, как трава, и глубокой, как море. Чтобы все другие писатели завидовали твоему таланту. Уступила маленькая душа место великому писателю.
Взялся тот за перо – и застыл. Написал пару фраз – зачеркнул. Ничего, кроме банальностей, не выходит из под пера великого писателя. Скомкал он бумагу и исчез – только снежинки в воздухе падают.
Помчалась маленькая душа к душе великого поэта: помоги мне, великий поэт, напиши стихотворение – чтобы трогало за сердце, чтобы звенело и плакало, чтобы все другие поэты с восхищением читали и хвалились знакомством. Уступила маленькая душа место великому поэту.
Коснулся поэт клавиш – и замер. Отстучал несколько строф – перечитал и удалил. Одни второсортные рифмы приходят в голову великому поэту. Разбил он в сердцах машинку, прыгнул в окно – да и сгинул, не долетев до земли.
Бросилась маленькая душа к душе художника: помоги мне, великий художник, нарисуй картину – чтобы краски блестели, чтобы жизнь проступала с полотна, чтоб другие художники на твой взмах мерялись и кисти твоей вторили. Уступила маленькая душа место великому художнику.
Встал тот возле полотна – и растерялся. Ляпнул краской тут, там – только пятна и выходят. Разозлился художник и швырнул кистью об холст. Краска всплеском брызнула по ватману и покатилась вниз тоненькими потёками, а вместе с ней и художник исчез.
Напрасно звала душа психолога, математика, физика – все они исчезали один за другим, как будто их и не было. И наконец осталось от человека только тело да маленькая душа в нём, совершенно одна. Самая обычная душа, посредственность в мире посредственностей.
Она оглянулась по сторонам, ища, кого бы ещё позвать, и никого не нашла. А может быть, никого там и не было с самого начала.