Категория: Тексты

Всё, что я пишу и считаю самостоятельными произведениями. Рассказы, стихи, шутки.

Семь дней

– Семь дней, – прохрипел голос и в трубке щёлкнуло. Маша отняла её от уха и пожала плечами.
Через семь дней ровно в это же время изображение в телевизоре сменилось рябью, белые всполохи затрепетали на стенах. Динамики взорвались белым шумом… и тут же выключились: это сработала система автоматического шумоподавления. Серые пучины электростатического моря бушевали на экране ещё пару секунд, из них успела показаться рука и правая часть волос, но тут операционная система телевизора связалась, наконец, с сервером управляющей компании, получила ответ и заглушила видеопоток:
“Недостаточно средств на счёте абонента.”
– Чёрт! – хлопнула рукой об коленку Маша. Её же предупреждали!
Садако мрачно смотрела в выросшую перед ней чёрную стену.

Петросяногатари

– Что сказала Хачикудзи, когда её сбила машина?
– “Сицурей, синимасита“.

(ещё из комментов)

Сицурэй, синимасита.
Доо итасимасите.
Арараги-сан, рейги о матигаттеиру!
Масака, соре ва хонне датта.
Хонне о матигаттеиру!
Хонне о матигаэру но ва дэкиру но даро ка.
Мотирон, соо дес ё. Аратамете, сицурей синимасита!
Соре ва нани ёри да.
Нани ёри ва Арараги-сан но рейги но наса да!
Рейги но наса ни сугита кото га най тте кото киитэнакатта кке? Коно бака мусуме.
Соре ва рейги но наса но кото дзя накуте, рейги но кото даро! Соситэ бака мусумэ дзя накуте бака лоли даро?!
Бака лоли ни ва лоли сэйсицу га таринай!
Лоли сэйсицу ва нан нан дес ка?! Токутё: на торэйто дэс ка? Коно рюккусакку то, коно туинтээру то, коно каваии као то коно эроппой мунэ ва таринай но дэс ка?! Арараги-сан ни ва?!
Дзикаку арисуги, лоли сэйсицу ни!!

ОРЕ МО ИСИН НО Ё: НИ

– Но как такое возможно! Вы же учёные, вы цивилизованные люди, вы из будущего… вы притворяетесь богами, изучаете их – ладно! Но зачем?! Зачем вам человеческие жертвы?
– Строго говоря, жертвы нужны не нам. Египтяне их хоронят, обработав ритуальной мазью. Особой мазью. Ещё не понимаете? Человеческое тело быстро разлагается. Людям будущего – историкам – потребуются находки…

Затерянные в пространстве

Одна из тем на грядущей Мини-прозе – “затерянные в пространстве”. Пожалуйста, вот мой рассказ.

Затерянные в пространстве
(читать)

 

– О боже! Где это мы?!!

 

Уже убил

Уже убил
– Я изобрёл машину времени, и хочу рассказать тебе её принцип, – сказал мне старик.
– Если это правда, надо было вернуться и убить Гитлера, – ответил я.
– Уже убил, – сказал старик, – После того, как машина заработала, я вернулся в прошлое и застрелил его в 39-м.
– Мы-то знаем, что Гитлер прожил до 45-го…
– Это был не Гитлер. Это был я. Оказалось, что без Гитлера через несколько лет Америка начинала гораздо более страшную войну с Европой. Пришлось мне взять на себя роль убитого и сделать всё, что должен был сделать Гитлер.
– Тогда надо было вернуться к началу какой-нибудь эпидемии и привезти противоядие, – предложил я.
– Делал несколько раз. Ничем хорошим это не кончилось. К нашему веку человечество гибло от войн и перенаселения.
– Но мы же живы!
– Это потому, что я возвращался и запускал новый, более смертоносный штамм вируса.
Я задумался.
– Тогда… Можно было предотвратить развал Союза.
– Пробовал. В итоге пришлось развалить его самому!
– Убийство Пушкина.
– В итоге я его и застрелил!
– Башни-близнецы.
– Я обучал пилотов!
– Инквизицию в средние века…
– Догадайся, с чьей подачи она началась.
– Получается, всё, что ты ни делал – всё к худшему? – спросил я, – На твоём месте очень рисковано сообщать мне секрет путешествий во времени. Если уж выбирать злодея, мне стоило бы вернуться и заблаговременно убить тебя.
– Ха-ха, – ответил старик, – Как думаешь, почему мы с тобой похожи внешне? Ты это уже сделал.

(справочная информация)

Т.к. эксперимент показал, что не все понимают смысл текста, придётся его объяснять!

Перед главным героем сидит главный герой, постаревший.

Давным-давно кто-то изобрёл машину времени. Он полетел и убил Гитлера. Но без Гитлера стало ещё хуже, и изобретателю пришлось пять лет Гитлера заменять.
Таким образом, оказалось, что Гитлер войны никогда и не вёл! Её вёл изобретатель. Существует стабильная петля времени, в которой, желая предотвратить собственные зверства, изобретатель возвращается назад, убивает подозреваемого (Гитлера) и совершает зверства от его имени сам.

Услышав об этом, ГГ отправляется в прошлое и заблаговременно убивает изобретателя.
Но оказалось, что существует стабильная петля времени: действия “изобретателя” на самом деле совершал сам герой. Ему приходится и дальше делать всё то, что делал, как он думал, изобретатель (убивать и замещать Гитлера) – чтобы не стало ещё хуже.

Q: Если ГГ-старый говорит об этом ГГ-молодому заранее, зачем молодой полетит в прошлое и убьёт настоящего изобретателя?
A: Разумеется, потому, что если не убить – тоже станет ещё хуже :)

Картошкамоногатари

Вообще-то я не хотел это публиковать, но столько людей уже прочитало, что остаётся только признать свою вину и выложить текст открыто.

Картошкамоногатари

物語

По мотивам японских народных сказок Нисио Исина
Публикуется с сокращениями

(Читать)

Пришла пора рассказать вам о трактористе Сан-Саныче, истинное имя которого Acerola Orion Kissshot Heart And Blade I Drugie Slova Iz Angliyskogo Slovarya, но ни он, ни кто-либо ещё об этом не подозревают. Если говорить о том, когда же именно пришла эта пора, то пришла она в то время, когда пришла другая пора, а именно, пора закругляться со вступлением и переходить к главе первой, а я всё ещё не знаю, о чём буду писать.

Так вот, о картошке. В детстве я очень любил картофельное пюре. Мама готовила его редко, потому, что питались мы в основном рисом, потому, что рос я в семье чокнутых отаку и роллы видел чаще, чем пельмени, но зато каждый раз для меня был как праздник. Любовь к картофелю я пронёс сквозь всю свою подростковую жизнь, и когда стал постарше, заходя в супермаркет, непременно брал себе пару килограмм картофеля.
Этим летом мы поехали “на картошку”. Забегая вперёд, скажу, что хотя мероприятие так называлось, копать нам предстояло свёклу. В странах бывшего Советского Союза словами “на картошку” обозначают любое мероприятие, связанное с выездом бесплатной студенческой силы на поля. Таким образом, название совершенно не отражает сути.
Сойдя с поезда, мы добрались до картофельной базы (на которой, вопреки названию, теперь выращивали свёклу). Тут-то я и встретил Сан-Саныча. Он лежал на обочине дороги, лишённый всех сил. Если б я его так оставил, он бы умер. Я принёс ему поллитра, он выпил и воспрял духом, с тех пор я каждый день приношу ему поллитра, что избавляет меня от части зарплаты и прибавляет ему сил. За это он согласился считать меня хозяином.
– Я специалист… – сказал Сан-Саныч Oreola Atseon etc – Специалист по тракторам. Если встретите трактор, зовите меня. Весь спектр услуг. Изгоню, приручу, отведу домой. Особенно буду рад, если вы встретите мой собственный трактор.
Однажды мы встретили его собственный трактор, но это совсем, совсем другая история.

Так или иначе, первые полдня мы собирали свёклу, а потом сели на обед. Непочатые поля свёклы давили на сознание.
– Хочешь картошки? – спросил мой товарищ по институту, которого звали Федя ОБЕЗЬЯНА. Я лихорадочно кивнул головой. Федя протянул мне свёклу.
Свёкла. Её называют “картошкой русских крестьян”. До того, как к середине 19-го века завезённая Петром Первым картошка завоевала, наконец, популярность, в деревнях выращивали свёклу. Неудивительно, что эти два овоща можно спутать. Поэтому тогда я ничего не заподозрил и отказался. Свёклу у Феди ОБЕЗЬЯНЫ взяла Таня ЗМЕЯ.

Рекламная пауза. В блю-рей версии рассказа здесь будет совершенно ничем не спровоцированная эротическая сцена с Таней ЗМЕЁЙ. Смеем вас заверить, что хотя она и змея, все отличительные черты человеческой женщины у Тани присутствуют.

На следующий день, когда мы сидели, отдыхая, над вёдрами, Федя ОБЕЗЬЯНА опять подошёл ко мне:
– Много картошки накопал? – спросил он, оперевшись об лопату. И посмотрел прямо на меня.
В этот момент я понял.
До меня дошло.
Я увидел.
Его глаза сверкали безумием. Он смотрел на меня, как одержимый. Ему нужна была картошка. Не годилось ничего, кроме картошки. К сожалению, на этом поле была только свёкла, а картошке здесь было взяться неоткуда, но эти слова я, поперхнушись, удержал в своём горле, а взамен осторожно ответил:
– Прилично…
– Где она? – спросил Федя, и я почувствовал, что это тот вопрос, на который я не могу отказаться отвечать.
ГДЕ ОНА?!
Слова Феди звенели в моих ушах, переливаясь своими сумасшедшими интонациями. Лопата в руках Феди подрагивала, готовясь сорваться в воздух и рухнуть на меня, чуть только я попытаюсь увильнуть от ответа. Где она? Откуда взять картошку на поле свёклы?!
– Там, – кивнул я в сторону мешков. Федя медленно поднял голову и посмотрел вдаль.
– Хорошо, – медленно, одобрительно кивнул он. Обливаясь потом, я ждал, но содержимое мешков Федя ОБЕЗЬЯНА решил не проверять. Он неторопливо развернулся, и волоча за собой лопату, поковылял прочь. Я уже вздохнул было с облегчением, как вдруг он остановился.
Повисла тишина. Федя не поворачивался. Я ждал, затаив дыхание и глядя ему в спину.

– Сегодня вечером её поедим, – хитро сказал Федя, и у меня внутри всё съёжилось.
– Что поедим?
– Картошечку.
Федя обернулся. На его лице блуждало самое дикое из диких, самое сумасшедшее из сумасшедших выражений, какое мне доводилось видеть:
– Она ведь не пропадёт никуда до вечера?
Бросив это на прощание, он ушёл.

– Сан Саныч, нам нужна картошка!!
Я ворвался в обиталище единственного своего знакомого из местных жителей, который мог что-либо сделать в такой ситуации. Кстати сказать, обитал Сан Саныч Celeron Chocopie в здании школы. В здании старой школы. В разрушенном здании старой школы. В подвале разрушенного здания старой школы. В грязном, зассаном подвале разрушенного здания старой школы. В домике из картона. Он был большой художник, творческая личность и безработный.
– Успокойся, – остановил он меня рукой, – Объясни, в чём дело.
– Нам срочно нужна картошка!!
– Излагай по порядку.
– Один: нам. Два: срочно…
– Достаточно, теперь в случайном порядке.
Я рассказал ему всё про безумие Феди ОБЕЗЬЯНЫ, про наш разговор и про то, как если вечером на столе не будет картошки, случится что-то страшное. А где возьмёшь картошку посреди бескрайнего свекольного поля, которое мы, кстати, до конца этой недели должны собрать?
– Может быть, поблизости есть деревня? Может, кто-то из крестьян выращивает картофель? Сбегаем, выменяем на что-нибудь, купим, лишь бы успеть вовремя и успокоить Федю…
Но все мои надежды обрубило как канат ударом топора, когда Сан Саныч произнёс:
– Бесполезно.
– Как бесполезно? – открыл я рот.
– Бесполезно, – повторил Сан Саныч, – Потому, что картошка тут не при чём.
Я только заморгал:
– А что же при чём?
– Свёкла.

Свёкла.
Я шёл по просёлочной дороге, возвращаясь на базу, и вспоминал слова специалиста по тракторам. Совхоз “Путь капитализма” был основан в 1965 году. В этом году американцы переизбрали Линдона Джонсона, а Леонов совершил первый выход в открытый космос. Тогда совхоз назывался “Путь коммунизма” и занимались здесь, в основном, выращиванием картофеля. С тех пор прошло почти пятьдесят лет.
– Как думаешь, что у нас тут растили всё это время?
– Ка, – я запнулся, – ка, картошку?
– Картошку.
– Вот как.
Поля вокруг были полны свёклы. Её хорошо узнаваемые кусты поднимались над землёй покуда хватало видимости. Не оставалось ни малейших сомнений, что в этом году картошкой тут даже и не пахло.
– Тогда куда же она делась? Что случилось в последний год? Откуда вся эта свёкла? – я указал из окна.
– Откуда? Вот и помозгуй, что случилось, а я пока решу твою проблему с Федей.
– Ты добудешь картошку? Ты же сказал, что это бесполезно. Да и где ты её найдёшь в такой глуши?
Специалист по тракторам покачал головой:
– За кого ты меня принимаешь? На ужин будет картошка, зуб даю.

Рекламная пауза. В блю-рей версии рассказа здесь будет совершенно ничем не спровоцированная эротическая сцена с Марьяной УЛИТКОЙ, о которой прежде даже не упоминалось.

И вот, время близилось к ужину, а от Сан Саныча не было вестей. Наша группа из четырёх человек собралась вокруг костра, на котором висел котелок, где разогревалась вода для варки. Федя сидел слева от меня, и с каждой секундой мне становилось всё страшнее.
Что, если Сан Саныч не нашёл картофеля или не успеет вовремя? Как поведёт себя Федя, если картошки не принесут? Пожалуй, все вместе мы его удержим, но какую травму нанесём его сознанию?
– Картошка, – бормотал себе под нос Федя, поглядывая в мою сторону, – Люблю картошку.
Я тоже люблю – но не до такой степени, чтобы сходить с ума!
Наконец, вода закипела, и Федя повернулся ко мне. Сумасшествие исказило черты его лица, рука сжала вилку так, что заскрипела сталь.
– Ну что же, – проговорил он негромко и угрожающе, – Неси картошку.
Ком встал у меня в горле. Два других товарища молчали, выжидающе глядя на меня. Он их подговорил?
– С-сейчас, – пробормотал я, лихорадочно озираясь и ища спасения в сгущающейся темноте, – К-Картошка… Да-да, картошка.
И в этот момент, когда я уже думал, что придётся драться.
Из темноты выступил Сан Саныч.
В руках он держал картошку.

Она была как раз такой, какой и должна была быть – круглой, красной, с длинным хвостиком снизу.
Она была нарисована на листе бумаги.
Лист этот принадлежал книге, толстой, страниц в 600 – очевидно, тому из какой-то энциклопедии.
– Я говорил, что наш колхоз пятьдесят лет растил картошку? – спросил меня специалист по тракторам. Я кивнул.
– Я тебя спрашивал, что случилось?
Опять кивок.
Насмешливо, по слогам, тракторист ответил:
– Ни-че-го.
Над изображением картошки в книге, которую держал в руках мой знакомый тракторист, крупным шрифтом было напечатано название энциклопедической статьи: СВЁКЛА.
– Картошку здесь растят до сих пор.
– Но погоди…
Я смотрел, ничего не понимая, на статью “СВЁКЛА”, под которой красовался рисунок картошки.
Свёкла…
Картошка…
Свёкла…
Опять картошка…
Сан Саныч ткнул коротким толстым пальцем в раскрытую страницу, прямо в рисунок овоща, из которого мама всё детство делала мне сладкое пюре:
– Это – СВЁКЛА.
Он нагнулся и вытащил клубень из одного из мешков, в которые мы вот уже два дня сбрасывали выкопанные бугристые желтоватые плоды:
– Это картошка. Ты, пацан, умудрился дожить до своих лет и их путать. Чему вас там в городе учат?
И тут я вспомнил, как мама, открывая кулинарную книгу, говорила папе:
– Корица, кориандр – кто только названий повыдумывал! Да я картошку от свёклы не отличу!
– Ха-ха-ха-ха! – смеялся папа.
– Ха-ха-ха-ха! – смеялась мама.
Они и вправду не отличали картошку от свёклы.
И неправильно научили меня.

Бип, бип, – набрал я на следующее утро номер на своём мобильнике.
– Привет, мам. Я просто звоню сказать, что картошка – это на самом деле свёкла. А свёкла – это картошка. А вы с папой идиоты. Тебе всё понятно?
– Ха-ха-ха, ты раскусил нас? Это ещё ничего, вот когда ты узнаешь, что…
– Тихо! Не говори ему!
– Папа, не перебивай! Что, что я узнаю, мам?!
– Ничего-ничего, не волнуйся. Кстати, когда у тебя выпускной?
– Я УЖЕ В ИНСТИТУТ ПОСТУПИЛ!!
– Ага, значит, ловушка 52 не сработала…
– Это была ловушка 152.
– А мне кажется, 52.
– 52 это про то, что сморкаться надо в занавески.
– СМОРКАТЬСЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАДО В ЗАНАВЕСКИ, МАМА!!
– Ха-ха-ха, эта ещё в порядке!
– ХВАТИТ НАДО МНОЙ ИЗДЕВАТЬСЯ.
В притворном гневе я бросил трубку. Из-за моей спины, точно из ниоткуда, возник тракторист Сан Саныч, и я воспользовался этим, чтобы у него уточнить – просто на всякий случай:
– Сморкаются ведь в занавески?
– Если в гостях, то да, – кивнул Сан Саныч.
Ну слава богу, хоть с этим не обманули.

Карта Японии

Прочитав кучу ранобе, можно составить карту Японии. Какая страна получается маленькая!

Вот основные места Японии:
* Комната главного героя – тесная и на втором этаже
* ШколаШкола
** Классная комната
** Школьные ворота
** Спортивное поле (где бегают по дорожке)
** Актовый зал (в мирное время он же спортзал)
** Крыша школы (где железная сетка и признаются в любви)
** Кладовка спортинвентаря – здесь вместе запирают влюблённых
** Клубная комната – где происходит всё самое интересное

* Жилой район – асфальтовые улочки, двухэтажные домики
* Перед станцией – место, где друг друга ждут
* Кофейня у станции – любые встречи происходят в ней
* Торговый район у станции – сквозь него идут в любом ранобе
* Электричка – поскольку станция только одна, электричка делает круг и возвращается
* Богатый жилой район – в него попадаешь, если ехать очень долго на электричке. Там живут одни богачи
* Торговый комплекс – внутри стоят игровые автоматы. Сюда время от времени ходят развеяться в одиночку
* Большой Мост – соединяет половинки города. На нём происходят магические драки
* Склон реки – ведёт к Большому Мосту. На склоне можно лежать. По дороге сверху ездят на велосипедах
* ЖД переезд – отгорожен шлагбаумами
* Храм и лестница ко храму – ступеней 300-400 длиной
* Пляж – за ним всегда ограждение на метр-полтора выше
* Парк развлечений – с колесом обозрения. Где он находится толком неясно, поскольку как туда ехать, никто не описывает
* Водные горки – тоже существуют без адреса. Герои попадают туда сразу.
* Онсен – рядом живут обезъяны, и всегда можно посмотреть, как девушки раздеваются
* Уходящая к небу улица – как на обложке токикаке
* Караоке-бокс – можно петь и веселиться
* Конбини – магазин самообслуживания. Продаёт всё, от бенто до шонен-джампа
* Детская игровая площадка – с качелями. Герои сидят на них, когда всё плохо
* Кладбище – в сложное время жизни сюда приходят вспомнить умерших

Именованные места:
* Акихабара – сюда ходят за дисками
* Киото – сюда ездят на экскурсии
* Окинава – сюда летают купаться

Кстати, вот и рецепт, как при малейших затратах сил снять необычное аниме. Нужно просто каждое из этих мест использовать не для того, для чего оно предназначено.

Магические битвы устраивать в кофейне у станции (вылетают стёкла, падают столики). Отдыхать от друзей в кладовке школы (лёжа на спине, и ветерок шевелит волосы), петь и веселиться на ЖД переезде. В электричке объясняться в любви. А на детской площадке встречаться с бизнес-партнёрами, сидя на качелях.

Даже если остальное зафейлить, это уже будет хит.

Персональный рекорд

44 килобайта за один день. Больше, кажется, я ещё не писал.

Раньше я тут этого не выкладывал, так что придётся сделать некоторое вступление. У меня есть цикл рассказов про Сашу Козлюка, оформленных в виде сценариев визуальных новелл. В них почти нет описаний местности, но много диалогов. В остальном их можно читать как рассказы.

В первую из них, “Тихое рождество”, когда-то можно было сыграть, хотя понравилась она немногим. С тех пор я написал ещё несколько, но большинство так и не довёл до ума.

А вот теперь я неожиданно написал шестую, и она получилась готовой сразу. Так что после первой идёт шестая. Тем, кто не знаком с моими героями, т.е. всем, будет тяжело привыкнуть, но помочь не могу. Вторая и третья сайдстори всё ещё в работе.

Друг оставил анониму свисток, который якобы может исполнить желание, но только одно. Почему же он сработал много раз, и почему перестал работать потом? И как заставить его работать в минуту, когда он действительно нужнее всего?
Гости: Сайдстори-6, «Сицилийская надежда»

Интересно, что вы скажете.

О мальчике, который умел летать

Написано году в 2008 для Грелки, ничего не заняло. Что и неудивительно 🙂

(О мальчике, который умел летать)

В одной не слишком далёкой стране, где деревья были такими же зелёными и дома по ночам точно так же сверкали окнами, как и у нас, жил-был мальчик, который умел летать.

Летал он очень просто. Он выходил на открытое место, выпрямлялся, глядя прямо перед собой, и вытягивал руки вдоль тела, направляя их ладонями прямо в пол. А затем он взлетал. Ощущение было такое, как если бы он качался на турнике.

Обнаружилось умение совершенно случайно. Не было подсказок, заговоров, секретных организаций или таинственных экспериментов – не такая уж это сказка. Мальчик просто вышел однажды на залитую ночными огнями улицу, и подумал – если выпрямиться и оттолкнуться ладонями от земли, как от турника, то, возможно, получится полететь. И он полетел.

Поначалу ему было тяжеловато летать. Ведь мальчик совершенно не умел этого делать. Когда он наклонялся, пытаясь двигаться вперёд, его бросало из стороны в сторону. Он пробовал чуть-чуть отклониться назад, и его относило вдаль на добрую сотню метров. Но мальчик учился. Он раз за разом отрывал себя от земли, и поднимался – шатаясь, то проваливаясь вниз, то взмывая вверх, он учился поддерживать высоту. Точными поворотами плоскостей рук мальчик учился управлять полётом.

Примерно в это время мальчик впервые и встретил девочку.

В тот вечер он, как обычно, гулял по пустынным улицам. Прохожих в его городе не было, поскольку все рано ложились спать. Наверное, им просто нечего было делать на ночных улицах.
А мальчик там летал. Он поднимался в воздух, и смотрел на улочку перед ним – асфальтовую, в жёлтых пятнах фонарей, заросшую по сторонам посаженными кем-то деревьями. По правую руку от мальчика был пятый этаж большого дома, тянувшегося вдаль и скрывавшегося в темноте. По левую руку от мальчика в сумраке прятались кусты, деревья и детская площадка, на которой незнакомые мальчику дети днём играли в бандитов и космонавтов.

А сзади у мальчика был двор, из которого он вылетел. А спереди была девчонка.

Кто знает, что она делала ночью на улице в такой поздний час. Откуда она взялась, и почему её родители отпустили её. Все девочки её возраста уже давным-давно спали в своих кроватях – чтобы наутро снова ссориться с мальчишками, одевать кукол и лепить в песочнице домик для червяка. Но эта, похоже, ждала того, кто умеет летать. И он попался.

Не то, чтобы мальчик скрывал от кого-то свои способности. Они просто были никому не нужны. В конце концов, что такого особенного в полётах над землёй? Все дети летают, какие-то во сне, а какие-то наяву. Важнее, что одни вырастают и копают землю, а другие становятся их начальниками. Здесь нужна хватка, уверенность, а летать вовсе необязательно.

Поэтому мальчик был очень рад собеседнику. Они гуляли по уснувшему городу и прислушивались к его тихому дыханию. Где-то вдалеке иногда шумел автомобиль или гудела электричка, когда запоздавший путник возвращался к себе домой на такси. Кузнечики трещали в кустах, хотя ночью им этого делать не полагается, и такой свежий воздух, которого не бывает днём, легонько овевал им лица.

Прощаясь, они договорились встретиться вновь. И они встретились вновь.

За это время мальчик многого достиг. Он тренировался, поднимаясь и опускаясь под луной, под тучами и в другую погоду; его тень терялась в сумраке дворов, двигаясь вместе с его движениями. Он научился разворачиваться в полёте, кувыркаться, не теряя направления и резко взмывать вверх. Теперь он мог часами висеть на одной высоте, точно контролируя свои ладони. Часами мальчик парил над улицами меж высоких домов, и всякий раз возвращался домой под утро. И всякий раз он возвращался домой к себе, но однажды вместо этого он вернулся к дому знакомой девочки. На улице брезжил рассвет.

Девочка изменилась. Она выросла. Прошло, казалось бы, всего ничего, но для человека, умеющего летать, время бежит незаметно. Из ребёнка, гуляющего с ним по улицам, она превратилась в молодую и симпатичную девушку. Её волосы стали тёмно-зелёными, а глаза – жёлтыми. У неё могло бы быть море поклонников, если бы не одно «но»: понятное дело, она была инопланетянка – такая уж это сказка.
А в этой сказке не любили инопланетян. Их избегали. Поэтому девушку бросили все друзья, а парни обходили её стороной.
Когда мальчик снова нашёл свою девочку, она сидела на скамейке около дома и смотрела на восход. Она всё ещё ждала своего мальчика.

И они снова гуляли весь день и всю ночь, и беседовали о том, что приходило им в голову, а их плечи соприкасались. И мальчику было совершенно плевать, что девушка – не с его планеты, потому, что он знал её с детства. Потому что, глядя в её золотые глаза, он видел в них ту девочку, что однажды встретила его на улице.
Мальчик понял, что хотел бы не оставлять её. Хотел бы, чтобы всегда было так, как в тот вечер. Он рассказывал ей, как красива сверху земля, поднимал её в небо на себе и летел с ней по темнеющим переулкам, а она молчала и спокойно держала его за плечи. До утра они гуляли по городу и смотрели на звёзды, а когда он уходил, то пообещал вернуться. Насовсем. Как только он научится летать по-настоящему.

То есть, через очень короткий срок.

Мальчик учился дальше, не пропуская ни одного свободного вечера. Летать было так приятно. Он наклонялся вперёд и нёсся через пространство, а прохладный летний воздух бил ему в лицо. Он научился удерживаться над водой, и носился по реке, проскакивая под мостами. Немного времени уходило на привыкание, но мальчик поднимался всё выше и выше, над деревьями и домами, над людьми и автомобилями, и даже над теми, кто стремился в космонавты.

И каждое мгновение, проведённое в воздухе, было для мальчика удивительным и прекрасным. С каждой минутой он осваивал что-нибудь новое, с каждым шагом раздвигал границы своих возможностей. Он делал то, что не способен был сделать ни один человек до него – он летал. Он летал так, как никто никогда бы не смог.
И где-то его ждала девушка, которая умела это ценить. Но для человека, умеющего летать, время бежит незаметно.

Однажды мальчик снова вернулся на старую улицу. На этот раз опять было утро. Первые лучи восходящего солнца покрывали золотом хрустящие ветки тополей. Разбитый асфальт на дороге сиял подсыхающими лужами. Наступала осень.

На скамейке около подъезда не оказалось девочки. Дверь открыли чужие люди. Ничего особенного, просто его девочка умерла, не дождавшись своего мальчика.

И здесь бы надо было заканчивать, но такая уж это сказка.

Девочка умерла. Мальчик жил дальше. Он долго сидел на скамейке у подъезда своей девочки, и смотрел на свои ладони, а время тянулось так медленно, как оно тянется для не умеющих летать. В конце концов, мальчик встал и пошёл домой, а коричневое солнце светило ему в спину, опускаясь за крыши домов.

Мальчик пытался забыть девочку. Снова и снова он выходил на улицу ночью, выпрямлялся, опускал ладони к земле и пытался взлететь. И взлетал. В конце концов, теперь он умел летать. Он летал лучше всех
Но больше ему летать не хотелось. Минуты превращались в часы. Холодный ветер пробирал до костей, а на глаза наворачивались слёзы. Наш мальчик мог научиться летать лучше всех, но отныне это совсем никому не было нужно.

Он побывал на кладбище, и нашёл могилу девочки, которая когда-то гуляла с ним по городу, и слушала его истории. Могилу той, которая любила умеющего летать. Он стоял над могилой, и вспоминал, и не мог понять, как получилось так, что она умерла, не дождавшись его.

Наконец, он придумал.
Он вернулся на улицу, где впервые встретил её, вернулся к постаревшим домам, к детям, не ставшим ни бандитами, ни космонавтами. Вернулся к домам стариков, мечтавших, но не исполнивших свои мечты. Вернулся исполнившим свою мечту, но проигравшим.

И загадал желание.
Поскольку это добрая сказка, пусть его желание будет услышанным. Пусть время вернётся назад на десятки лет, солнце встанет и зайдёт несколько тысяч раз, и асфальтовая дорога окажется на несколько сантиметров ниже. Пусть седые тополя много раз соберут свою опавшую листву, и кусты у дороги пусть вернутся обратно в побеги. Пусть ребята, что когда-то мечтали стать космонавтами, отсидят свою жизнь перед телевизором задом наперёд и отпишут бумаги, которые они сделали в своих офисах.

Пусть мальчик снова увидит девочку, и пусть они снова познакомятся. Пусть опять будет ночь, и ветер, и полёты под луной. Пусть девочка снова скажет, что будет ждать его, сколько потребуется, и пусть мальчик снова пообещает однажды обязательно вернуться.
И пусть на этот раз он не уйдёт.

Искушение

Тоже довольно старый рассказ.

(Искушение)Адамс медленно приходил в себя. Ужасно болела голова. Последнее, что он помнил – яркий свет фар, столкновение, вспышка и звенящая тишина.
– Добрый день!
Мир был ослепительно белым и пустым. Адамс стоял на бескрайней белой поверхности, простирающейся во все стороны и сливающейся со столь же белым горизонтом. У него кружилась голова.
– Добрый день! – ещё раз позвал чей-то голос из-за спины. Адамс сел на колени и оглянулся.
Позади него стоял высокий красивый мужчина в прекрасном белом костюме. Над головой у него мерцало золотое сияние, нимбом венчавшее его фигуру. Мужчина располагающе улыбался.
– Рад приветствовать вас в чистилище, – сообщил он, протягивая руку, – Я Мэтт Эндрюс. Моя работа – встречать новичков.
– Чистилище? – Адамс вскочил на ноги. – Я что, умер?
Мужчина в белом костюме дружелюбно улыбнулся:
– Что поделаешь, со всеми случается такая беда. Живёшь-живёшь, не успеешь оглянуться – бац! И умер.
Адамс посмотрел на свои руки, на свою одежду, на пол, огляделся по сторонам и неуверенно поднял глаза на Эндрюса:
– Как… я умер?
– Автокатастрофа, – Мэтт сочувственно покачал головой. – Не стоило вам столько пить на этой вечеринке.
– Я… я и вправду мёртв? Совсем? Навсегда?
– Увы, увы, к моему глубокому сожалению, – лицо ангела действительно являло собой глубочайщее участие, – к моему ужасному разочарованию, вы действительно мертвы окончательно и бесповоротно.
– Но я же не знал… я не знал, что я… боже, боже, – Адамс схватился за голову и сел, за неимением стула, прямо на землю, – что же будет, что будет! Моя фирма без меня прогорит! А жена! Она умрёт с горя! А дети… боже, бедные мои детишки. Им будет так меня нехватать!
Ангел в белом костюме сочувственно улыбнулся, движением руки сотворил себе табуретку и уселся рядом.
– Если вам так будет легче, мистер Адамс, – начал он, – я могу вам рассказать, как поживают ваши жена и дети на Земле. У меня есть такая возможность.
Адамс разжал руки и недоверчиво глянул на Мэтта.
– Можете?! – воскликнул он, – Расскажите, пожалуйста, расскажите!
– Конечно, – улыбнулся тот. – Я уверен, новости вам понравятся. Ваша жена в полном порядке, она почти не горевала. Мистер Рэйтвуд из дома напротив помог ей справиться со стрессом.
Адамс покраснел и вскочил на ноги:
– Что?! Рэйтвуд, скотина! Мерзавец! Вот же пригрел… Ну а жёнушка! Хороша!
– Полно, не волнуйтесь вы так, – умиротворяюще произнёс ангел, – Он не причинил ей никакого вреда. Даже напротив: доставил определённое удовольствие. Восполнил потерю в вашем лице.
Адамс сжал кулаки и заскрипел зубами.
– Да и вашим детям визиты мистера Рейтвуда пришлись по душе, – листая какие-то бумаги, сообщил Мэтт, – Здесь вот написано, что он подарил вашему старшему горный велосипед. Вы представляете – горный велосипед! Ваш мальчик так мечтал о нём, столько просил вас. И наконец-то его мечта исполнилась! Разве не здорово?
Мэтт улыбнулся.
Адамс тяжело дышал.
– Что ещё?! – злобно спросил он, – Что ещё вы мне расскажете?
– Нуу, зачем же так нервничать, – ангел был сама обходительность, – Хотите знать, как поживает начатое вами дело?
– Да! – Адамс судорожно вглядывался в глаза Мэтт, – Да! Хочу! Расскажите мне!
Мэтт перелистнул страничку, прочитал про себя текст и, радостно улыбнувшись, поднял глаза на Адамса:
– Вот, смотрите! Вам наверняка понравится, – он зачитал:
"Директором фирмы взамен оставившего по себе доб"… – так, это неважно; слова, слова… вот! – …"был назначен его заместитель Джек Лаулет. Первым решением новоиспечённого директора стало слияние – а точнее, продажа предприятия, – конкурирующей корпорации Арберос, что"… – так, так, – …"позволит упрочить позиции на рынке"
Ангел, сияя от счастья, взглянул на кипящего от ярости Адамса:
– Ну разве не здорово? Вы вырастили себе достойную смену! Ваше предприятие в надёжных руках!
– Лаулет! ГГг…. – браное слово готово было сорваться с губ Адамса, но он сдержался, ударив себя кулаком по колену, – Продал мою фирму! И кому – Арберосу! После всего того, что мы сделали! Когда мы только-только начали вырываться вперёд! Зла, зла не хватает!
– Ну полно вам! – Мэтт, оправив сияющий костюм, поднялся и развёл руками, – Зачем соревноваться, толкаться локтями? Зато теперь ваша фирма в полной безопасности.
– Под каблуком у своих конкурентов! – бессильно воскликнул Адамс.
– Ну зачем же так сурово, – возразил ангел, – Я бы сказал – "под крылом". Ну да ладно.
Мэтт улыбнулся.
– Я думаю, достаточно, – произнёс он. – Давайте займёмся тем, ради чего я сюда прилетел.
– Нет, расскажите мне ещё о детях… – начал было Адамс.
– Полно, полно. Давайте решать, как мы поступим с вашей душой.
Адамс насторожился.
– А что такое с моей душой? – спросил он.
– Ну, – Мэтт замялся, – видите ли…
– Я не прохожу?! – воскликнул Адамс, – Я не прохожу в рай?
– Нет, что вы, – ангел замахал на него руками, – Что вы, что вы! Конечно, проходите! Вы вели примерную жизнь, соблюдали заповеди. Вы почти идеальный верующий!
Адамс расслабился.
– Тогда что же? – спросил он.
– Видите ли… – Мэтту явно не хотелось о чём-то говорить, – Видите ли, у нас есть правило. Мы обязаны предложить вам… ох, как это неприятно. Но таковы правила.
– Да говорите уже, говорите!
Ангел поморщился и сдёрнул соринку со своего белоснежного пиджака.
– Мы… точнее, не мы, а Он, – ну, вы понимаете, Кто, – Он хочет сделать вам предложение. Очень глупое, бестолковое предложение. Почти никто не соглашается. Но мы обязаны сообщить.
– Какое ещё предложение? – непонимающе спросил Адамс, – О ком вы?
Лицо ангела перекосило так, будто его заставляли жевать лимон:
– Он… Дьявол. Он хочет предложить вам…
– Дьявол?! – в ужасе воскликнул Адамс, – Боже мой, но почему дьявол?! Вы же только что сказали, что я был примерным верующим! Разве я не попаду в Рай?
– Попадёте… если захотите. Видите ли, мы обязаны сообщить… он предлагает вам…
– Нет! Нет! – перебил его Адамс, вскочив и заволновавшись. – Даже слушать не хочу! Никаких предложений от дьявола! Ни за что!
Мэтта мигом отпустило. Лицо его вновь приобрело нормальное выражение, на нём появилась радушная улыбка.
– Ну и слава богу! – сказал он, широко улыбаясь, – Признаться, я побаивался, что вы согласитесь. Всегда находится кто-нибудь, кто хочет вернуться на Землю и всё там исправить. Понятия не имею, зачем они это делают. Но мне приходится предлагать это всем. Ужасная обязанность. Чувствуешь себя эдаким – бррр! – Мэтта передёрнуло, – посланником Дьявола!
Но лицо Адамса вдруг зажглось интересом.
– Постойте-постойте, как вы сказали? – переспросил он, – Мне показалось, или вы упомянули возвращение на Землю?
Ангел нахмурился.
– Да… – неохотно признал он, – Что-то такое. Мне не хочется, признаться, говорить. Уж слишком велико искушение! И плата…
Адамс наклонил голову.
– Какова же плата? – поинтересовался он. Ангел опять схватился за голову:
– О нет, нет! – трагически воскликнул он. – Я не хочу вам говорить!
– Но вы должны, – возразил Адамс, – Вы сами говорили, что должны!
Мэтт сунул руку в рот и принялся нервно грызть ноготь. Остановился, сплюнул, зашагал из стороны в сторону. Наконец, с выражением величайшей боли на лице сказал:
– Да… должен. Ужасно, ужасно. Видите ли…
Адамс нахмурился.
– Видите ли… вас… воскресят бесплатно.
– Что?! – Адамс вскочил, подбежал к ангелу, и схватил его за грудки, – Бесплатно?! Как это "бесплатно"?! Так не бывает! Здесь какой-то подвох!
– Пожалуйста… пожалуйста… – Мэтт не пытался сопротивляться, печально глядя на Адамса, – пожалуйста, не бейте меня, я тут не при чём. Сообщать условия контракта – моя обязанность. Вы сами меня попросили!
Адамс отпустил ангела, и тот немедленно оправил на себе великолепный пиджак.
– И вам не потребуется моя душа? – недоверчиво спросил Адамс. Ангел покачал головой.
– Не нам, – ответил он, – а Ему. Нет, не потребуется. Он обещает безвозмездно предоставить вам новую жизнь в прежнем теле на планете Земля. Никакой платы. Достаточно лишь вашего согласия.
– Но, конечно, в раю за такое согласие меня проклянут.
Лицо Адамса вытянулось от отчаяния, и он нехотя прошептал:
– Нет. Само по себе воскрешение разрешено.
– Так в чём же подвох?! – вскричал Адамс.
– Нет подвоха.
Адамс присел на покинутый ангелом стул и задумался.
– Вам так хочется вернуться на Землю? – спросил его Мэтт.
– Хочется. Но мне не хочется терять место в Раю.
Мэтт просиял.
– Вот образ мыслей примерного верующего! – воскликнул он, – Вашей стойкости позавидовал бы апостол! В самом деле, ну подумайте, зачем вам эта Земля! Что вы там забыли?!
Адамс нахмурился и постучал пальцами.
– Все ваши дела там улажены! – убеждал Мэтт, – За вас всё сделают другие.
Адамс взялся за голову и застонал.
– Ваша жена счастлива, у неё теперь есть мужчина мечты. У ваших детей есть папа, они любят его. Посмотрите, – ангел достал из-за спины фотографии, – вот как ваши дети улыбаются. Взгляните: правда, красиво?
Адамс посмотрел на фотографию.
– А вот на этой, взгляните, вот ваш заместитель, талантливый молодой человек, подписывает соглашение о продаже! Какая хватка, какое упорство!
Адамс посмотрел и на эту фотографию.
– А вот, посмотрите, ваша жена. Вы видите, она же счастлива! Гляньте, какое блаженство написано на её лице! Да; она тут не одета, но у нас в Раю вкусы свободные. Что естественно – в том нет греха. А вот, смотрите, это чуть позже, они лежат на его кровати! Вы им совсем не нужны, ваше место в раю!
– Я УБЬЮ ИХ – зарычал Адамс, в бешенстве вскакивая со стула. Мэтт отшатнулся:
– П…. пппп… постойте, что же вы… что вы вдруг…
– Я УБЬЮ ИХ ВСЕХ!!! – орал Адамс, – ВОЗВРАЩАЙТЕ МЕНЯ НАЗАД!!
Мэтт перепуганно смотрел на него:
– Вв…. вы…. постойте, вы уверены? Обдумайте всё хорошенько! Ведь совершенно незачем…
– УВЕРЕН! – Адамс был вне себя – Уверен! Немедленно! Телепортируйте меня назад! Живо! Я согласен!
Улыбка вдруг разом слетела с лица ангела. Он выпрямился, посерьёзнел и сказал:
– Ловлю вас на слове. Летите?
– Немедленно!
– Оружие вам обеспечат.
Ангел щёлкнул пальцами и Адамс исчез.
Повисла тишина. Ничего не происходило. Мужчина в белом пиджаке ждал.
Через секунду белое сияние погасло. Стены растворились, став прозрачными, и стеклянную комнату двадцать на двадцать теперь освещали далёкие всполохи огня.
– Вот и чудненько, – пробормотал Мэтт, и оправил на себе великолепный белый костюм.